Френдзона - Страница 9

К оглавлению

Грей прокашливается.

- Куда мне тебя отвезти?

- Ресторан Сити.

Когда от удивления парень приподнимает бровь, я бросаю на него почти убийственный взгляд.

- Ты не поверишь, как сильно я хочу порцию хрустящей жаренной курицы в панировке из сухариков.

- О, боже, она еще и ест, - говорит Грей, обращаясь к моей машине. - Да это же девушка моей мечты.

- Просто отвези меня в ресторан, Кексик.

- Легко, Специальный Соус, я добуду для тебя твою курочку, - он усмехается, открывая окно и прибавляя звук радио. Ветер развевает наши волосы, пока музыка льется из динамиков машины. Счастье струится по моим венам, такое светлое и заполненное пузырьками, словно шампанское. Как же хорошо оказаться дома.

На момент окончания старшей школы я уже знала, куда хочу двигаться дальше. Мой взгляд был устремлен на колледж Сары Лоуренс, я жаждала влиться в студенческую жизнь. Данная перспектива так сильно меня взволновала, что пока все еще носили свои академические шапки и мантии, я паковала чемоданы. На протяжении всей учебы я была тише воды, ниже травы, грызла гранит науки и благодаря своим усилиям закончила учебу на год раньше.

Сейчас, когда я уже не студентка, то чувствую себя, словно загнанное в тупик животное. Друзья, которые у меня были, разбежались по четырем сторонам света, сделав следующий шаг в своей жизни. Оказывается, довольно одиноко стать выпускником. Так одиноко, что я начинаю понимать, почему многие люди автоматом поступают в магистратуру, стремясь пережить это чувство единения и дружбы еще раз. Но в отличи от них мне сейчас нужен академический перерыв. К тому же теперь я уже не одинока. Я здесь с Греем, который, кажется, заполняет собой все пространство; вот прям буквально, из-за своего роста и энергетики, кажется, что парень владеет своей собственной солнечной системой, вокруг которой вращается вихрь планет и звезд.

Прямо сейчас он удобно устроился на диванчике, закинув свою длинную руку на его спинку. Солнечный свет пронизывает его русые волосы, а легкая улыбка играет на его губах.

- Что? - спрашиваю я перед тем, как откусить еще один кусочек курицы. Невольно испускаю стон. Кажется, что я хотела хрустящей, золотистой, сочной и вкусной жареной курицы уже лет так сто. Короче говоря, это рай земной.

Грей улыбается до ушей.

- Просто мне нравится наблюдать, как ты поедаешь эту курицу.

- Ты говоришь об этом, как о чем-то незаконном.

Он смеется.

- Что ж, в твоем исполнении это выглядит, как нечто незаконное.

Я собираюсь сказать ему отвалить, конечно, оставаясь при этом максимально милой, когда Грей закатывает рукава до локтей, и кое-что на внутренней стороне его предплечья отвлекает меня.

- Эй, что это? - я хватаю его запястье и аккуратно поворачиваю руку, чтобы разглядеть тату, украшающую его предплечье от кисти до места сгиба руки. Она состоит из математических символов, сделанных голубыми чернилами.

Грей немного напрягается, шумно вдыхая. А затем спокойно выдыхает и отвечает обыденным тоном.

- А, ты об этом, - он кивает в сторону моего пальца, кончиком которого я обвожу контуры символа на его запястье, - этот называется Тождество Эйлера, - его голубые глаза встречаются с моими. - Насколько ты сильна в математике?

Я кривлюсь.

- Ну, я проходила курс высшей математики, потому что он входил в список обязательных предметов. Но сдала я его лишь благодаря своей силе воли и краткосрочной памяти. Должно быть, ты разбираешься в этих штуках.

Грей понимающе улыбается.

- Ладно, тогда поясню тебе все в двух словах. Математики часто называют тождество Эйлера самым красивым математическим уравнением из-за его наглядной простоты, и потому что оно связывает пять фундаментальных констант, или полей, математики.

- Поверю тебе на слово, - я глажу пальцем вдоль уравнения перед тем, как перехожу к следующей татуировке в виде длинной последовательности чисел с дробями, буквами и еще кучей всего, что разом похоже на абракадабру. - А эта?

- А, это базовое доказательство формулы Эйлера, - он смотрит на меня, веселясь. - Я мог бы объяснить тебе его, но...

- Все в порядке, - говорю я быстро, на что Грей смеется. А я продолжаю медленно поглаживать место татуировки. Они выполнены на отлично, изящный подчерк в какой-то степени кажется женским. И хотя доказательства и уравнения написаны вперемешку, вместе они выглядят как единое целое. - Я не знала, что ты увлекался математикой.

Его кожа покрывается мурашками, а золотистые волоски на руках встают дыбом, когда я дотрагиваюсь до локтя парня.

- Она просто легко мне дается, - говорит он, пожимая плечами. - Как и моей маме. Она бы могла посвятить себя любой математической области, будь то физика или машиностроение. Но мама любила историю и теоретический анализ, потому в конце концов стала историком в области математики. Эйлер был математиком и физиком восемнадцатого века, он был гением. Мама в некотором роде испытывала к нему слабость.

Я усмехаюсь.

- Это мило.

Грей наклоняется ближе ко мне. Наши головы почти соприкасаются, когда мы вместе смотрим на его тату. Его голос переходит на шепот и становится очень мягким.

- Она, гм... Она умерла.

Мое дыхание замедляется.

- Когда? - лишь идея о том, что он потерял маму, а меня не было с ним рядом, ощущается словно пуля в живот.

- Когда мне было шестнадцать. Рак груди, - кадык на его горле вздрагивает. - Она пережила столько боли, особенно в конце. Я сидел с ней все это время, держал за руку.