Френдзона - Страница 48

- Ага, должен. Я бы никогда не оставил тебя в таком состоянии.

Грей забирает у меня стакан, потом обходит кровать с другой стороны. Не останавливаясь ни на секунду, он расстегивает пуговицы на своих джинсах, и я пытаюсь не глядеть на него изумленно, пока он стягивает их по своим длинным ногам, отрывая мне вид на крепкие бедра, которые выглядят реально превосходно. Нет, я не стану глядеть на его промежность, под покрытием синих боксеров. Прежде чем успеваю хоть пикнуть, он проскальзывает под простыню и обнимает меня.

Я не готова ни к этому, ни к ощущению его рук на моей голой спине. Прикосновение посылает мелкую дрожь по моей коже, но я пододвигаюсь ближе, оборачиваю руку вокруг его туловища и прикладываю голову к его плечу, при этом почти хныкая.

Единственный мужчина, который когда-либо утешал меня - мой отец, и то, это проявлялось в виде неловких похлопываний по плечу и возней с термометрами и лекарствами. Ничего подобного этому. Это же Грей. Сильный, мускулистый Грей, который пахнет, как счастливые мечты. И ощущается так приятно. Так хорошо, что я могу даже заплакать.

- Я ненавижу болеть, - бормочу я напротив его груди, стараясь скрыть бурлящие во мне эмоции. - Это отстойно.

Его огромное тело ерзает, и Грей издает звук, который я расцениваю, как смешок.

- Очень отстойно, - его длинные пальцы рисуют узоры вдоль моей спины. - Бедная, не малышка Мак.

Закрывая глаза, я позволяю своей руке гулять по его телу. Несмотря на лихорадку, мои руки холодные. Я нащупываю теплую полоску кожи Грея, там, где у него на боку задралась футболка. Грей издает тихий вскрик, его плоть вздрагивает от моих прикосновений.

- Черт, Мак. У тебя ледяные руки!

- Знаю, - это слово больше похоже на вой. - Им нужно побыть в тепле. Так что иди сюда.

Его живот вздрагивает, когда я тру по нему рукой, разделяя жар его кожи.

- Прекрати!

- Щекотно?

Он снова вздрагивает.

- Да.

Заинтригованная, я двигаю руку к его ребрам, ощупывая его торс. Я никогда не прикасалась к такому как у него телу. Эту несправедливую оплошность надо бы исправить, потому что я явно зря упустила эту часть жизни.

- Иисусе, Грей, я не могу объяснить, какое у тебя замечательное тело. Что ты делаешь? Не вылезаешь из спортзала?

- Ежедневные тренировки и пятьсот приседаний на ночь, возможно, имеют к этому отношение, - в его голосе слышна улыбка.

- Трудяжка.

- Скорее просто люблю то, чем занимаюсь, - он наклоняет голову так, чтобы видеть мое лицо, его брови приподнимаются. - А ты разве против?

Черт, нет.

- Просто твое тело недостаточно мягкое.

- Зато я люблю твою мягкость, - говорит он нежным голосом. Его рука медленно скользит вдоль изгиба моей талии, вверх и вниз, лаская меня, словно я лучшее, к чему ему доводилось прикасаться. Это так приятно, что я дрожу, и он замирает, будто бы осознавая собственные действия.

Мне следует отодвинуться от него, но я не могу. Не тогда, когда его тело на ощупь такое твердое, а кожа будто шелк. Боже, я могла бы всю ночь гладить его рельефный пресс, и мне бы это не надоело.

Но Грей кладет руку поверх моей, останавливая мои движения.

- Прекрати, Мак, - его голос резкий, в нем слышна мука. - Ты убиваешь меня.

Я не думала, что могу залиться жаром в таком состоянии, но так и есть. Пытаясь игнорировать прилив смущения, я опускаю голову и утыкаюсь в его бок - потому что не могу отпустить его прямо сейчас, даже если бы от этого зависела мой жизнь.

- Прости.

Его рука расслабляется, и он несильно сжимает мою ладонь.

- Просто... Ты прикасаешься к моему животу. А я реагирую на это, - добавляет он, подчеркивая каждое слово.

Значение его слов наконец-то доходит до меня, и я замираю, кровь шумит в ушах. Он имеет в виду, что...? У меня возникает острое желание опустить руку чуть ниже и проверить, насколько же он реагирует, но вместо этого я сжимаю пальцы в кулак напротив его живота. Неважно, твердый ли он как камень. Тот факт, что Грей остановил меня, очевидно, свидетельствует о том, что он не хочет, чтобы я возбуждала его и дальше.

И от этого меня передергивает. Я такая недотепа, и это не смешно. Я словно какая-то приставучая преследовательница. Вот же ж. Хватит того, что я по сути довела себя до оргазма во время разговора с ним по телефону. О, боже, я не могу об этом думать прямо сейчас. Я свернусь клубочком и умру.

Тщетно стараюсь найти нужные слова, но в голове крутится лишь: "Твое тело неотразимо, и я не могла не погладить его". Однако произношу я:

- Прости. Я... Я не знаю, я немного нервничаю. Я уже говорила, как сильно не люблю болеть?

Его смех перебивает меня.

- Один или два раза, - почти что машинально его палец медленно рисует зигзаги на задней поверхности моей руки. - Я уже это понял. Ты хочешь двигаться, но это больно. Ты хочешь встать, но слишком устала.

Вздох срывается с моих уст.

- Расскажи мне историю.

- О, боже, типа о Маше и Трех Медведях или что-то в этом роде? – кажется, он в ужасе.

- Нет. Дурак, - улыбаясь, я тыкаю его в бок и получаю в награду его вскрик. - О тебе. Что-то, чтобы отвлечь мой разум от болезненного состояния тела.

- Мой бедный маленький Специальный Соус, - его большая рука скользит к моему бедру, приятно и уверенно располагаясь на моей горячей коже. – Ладно, - секунду он молчит. - Когда мне было семнадцать, я обгадился.

Я шокированно смеюсь.

- Грей! Это отвратительно, - я снова смеюсь. - Что это за история такая?

- Та, что отвлечет тебя от мыслей о болезни, а меня от мыслей о твоих поглаживаниях моего живота?

Ну, это останавливает мой смех. Я и мои чертовы блудливые руки.